Ни для кого не секрет, что любая кинокартина начинается не на съемках – она зачинается на бумажных страницах. Лишь пройдя через бесчисленные логлайны, синопсисы и сценарии фильм становится фильмом. Это ли не значит, что чрезвычайно ответственным является процесс письменной работы над картиной во время подготовительного периода?

Конечно! Это же само собой разумеется, ответите мне вы! Однако при всей очевидности нашего вывода, снова и снова возникают сотни страниц сценарных разработок, которые иначе, как курьезом, и назвать нельзя. Часто можно услышать, мол, бумага всё стерпит! Или, как говорил Марк Туллий Цицерон, письмо не краснеет. К чему же приводит подобный подход? Как много приходится терпеть бумаге?

i7cVe-MuR0UСразу скажу, что настоящий текст вряд ли можно назвать статьей. Скорее это заметка о наболевшем. Потому я не стану здесь подробно останавливаться на каждом тезисе и углубляться в факты. Не буду и всерьез возвращаться к так называемым фильмам, создающимся на отечественных крупных студиях – на эту тему я высказывался уже не раз, и не два. Гораздо больше меня интересуют труды независимых режиссеров и сценаристов, а также создателей короткометражного кино, ибо я сам принадлежу к данной «субкультуре».

Каждый год на разнообразных питчингах и кинофестивалях появляются сценарии, а в ряде случаев и сделанные на их основе кинокартины, которые по нескольким причинам страшно похожи друг на друга. К большому сожалению, схожесть эта выражается не в высоком качестве или неожиданности идеи. Она заключается в сценарной халатности.

Одним из самых частых ее проявлений становится пренебрежение к литературному материалу вообще – то есть лишь бы было нечто, написанное на бумаге, а дальше фильм как-нибудь сложится. Особенно часто подобная логика встречается в стенах киновузов. По каким-то причинам очевидная непоследовательность подхода мало осознается создателями. Если сценарий плохой (в данном случае вернее будет сказать никакой), по каким чудесным причинам фильм по нему должен стать хорошим? Для этого необходим хотя бы средний крепкий сценарный материал – тогда можно вытащить его режиссурой. Однако, практически невозможно срежиссировать пустоту. Если вы, конечно, не Бог, чье существование еще никем не доказано.

Следом за отсутствием внятного сценария, как такового, нередко выглядывает конъюнктура. Казалось бы, каким боком в кинематографическом независимом творчестве она может возникать? Ведь здесь не идет речь ни о больших деньгах, ни о государственных премиях, ни о видных политических постах. Однако часто в погоне за «трендом» и попытке угодить критикам (или членам жюри разнообразных кинофестивалей) авторы штампуют один за другим истории остросоциального толка: бездомные бродяги, инвалиды, смертельно больные, одинокие старики, коммунальные квартиры…

Я могу продолжать этот список бесконечно. Спешу предупредить возможное возмущение – я не имею ничего против таких тем. И я с большим сочувствием отношусь к несчастным людям, оказавшимся в чудовищной жизненной ситуации. Но я не могу смириться с непробиваемым цинизмом, который руководит большинством творцов, создающих сегодня фильмы в этом направлении. Основная масса таких картин не производит искреннего впечатления – невооруженным взглядом понятно, что создателем руководил холодный расчет на остросоциальность. Считаю это безнравственным и постыдным для художника. В таком случае и бумаге покраснеть не грех.

Распространенным явлением следует назвать также отсутствие работы над структурой сценария. Появляется довольно много потенциально неплохих, интересных историй. Но чтобы она дошла до зрителя, требуется серьезное усилие по ее упорядочиванию. На это усилие и не хватает авторов. В итоге на бумаге возникает самая настоящая каша, в которой то и дело проскакивает любопытный диалог или живой персонаж, но тут же теряется в белом шуме из хаотически написанных слов. Многие сценаристы отвергают структуру, как врага искусству – мол, творчество должно быть чистым. На самом деле это оправдание самой обыкновенной лени.

С другой стороны, куда более опасно сознательное извращение структуры сценария, создание несмотрибельного фильма на уровне идеи. Это уже пренебрежение к зрителю. Высокомерная позиция автора, намекающая аудитории, что он обладает некой тайной бытия и будет делиться ею, как некий небожитель – ибо зритель попросту не способен дорасти до его высот. Вряд ли зрителю понравится подобное отношение. Для чего же, в конечном итоге, тогда делается фильм? Разве что для удовлетворения своего непомерно разросшегося тщеславия.

Всё это способна вытерпеть бумага. Но насколько сильна выдержка отечественного кино?

Лишь очень немногие сценаристы и режиссеры умеют обойти указанные выше огрехи при разработке сценария.

А потом мы высокомерно говорим, в каком болоте утонуло российское кино.

Кто же его там топит?