Продолжаем говорить о том, каким был Бадд Боттичер и его творческий путь. Проработав десяток лет на фильмах класса «В» для крупных голливудских студий, он подался в независимое кино, дабы найти возможность самовыражения. И следующей остановкой стал американский вестерн. Именно благодаря созданной серии вестернов Ranown наш герой и вписал свое имя в истории кино. Во второй части статьи речь пойдет о малобюджетных ковбойских фильмах и о том, что кино — игра командная.
В предыдущей части материала мы на примере биографии почти забытого режиссера Бадда Боттичера старались понять, куда попадал молодой человек в Голливуде, если начинал строить кинематографическую карьеру. Герой статьи своими картинами умудрился повлиять и на Мартина Скорсезе, и на Серджио Леоне, и на Сэма Пекинпу.
Первая часть статьи: «Тореадор в Голливуде. Бадд Боттичер и старое американское кино»
Уже в 1940-е годы на «Фабрике грёз» царили кумовство, пугающе широкая власть кинопродюсеров и запредельное влияние кинозвезд. Причем это парадоксальным образом уживалось с эффективной организацией производства. Бадд Боттичер прошел путь от технического консультанта по корриде на фильме «Кровь и песок» для студии 20th Century Fox до режиссера-постановщика на Universal Pictures, когда понял, что у него уже достаточно квалификации, чтобы делать фильмы более интересные, чем ремесленные поделки крупных мейджоров.
Единственный по-настоящему творческий проект Боттичера к этому моменту, фильм о корриде «Тореадор и леди», мало того, что запускался с большим скрипом, так еще и был значительно сокращен из-за прокатных соображений. В общем, перефразируя кинокритика Михаила Трофименкова, Бадд понял, что с Голливудом по-хорошему нельзя и стал искать пути альтернативной самореализации. Жесткий нрав нашего героя и любовь к грубым развлечениям вроде корриды, укрощения быков и верховой езде, закономерным образом привели его к созданию вестернов. Тем более, что на протяжении значительной части ХХ века американский вестерн был доминирующим жанровым направлением в Голливуде.
Итак, Бадд Боттичер, пережив много суетливых лет на больших киностудиях Лос-Анджелеса, принимается осваивать классический американский вестерн.
Джунгли, пески и душегубы
Громко хлопнув дверью на большой и страшной Universal, в 1953-м году Боттичер отправился прямиком к независимому продюсеру Роберту Стиллману, руководившему небольшой конторой Robert Stillman Productions имени себя (вообще в мире большого кино подобный нарциссизм в подходе к названиям предприятий встречается часто). Стиллман собирался создать фильм «Американец» по сценарию Гая Троспера (также написавшего «Любителя птиц из Алькатраса»).
Бадд Боттичер, пожалуй, лучше всех подходил для постановки такого проекта, как «Американец». Троспер написал историю об американском фермере, вынужденном из-за финансовых трудностей продать скот аж в Бразилию и отправлявшемся перегонять быков в эту дальнюю жаркую страну. Боттичер всё знал о быках, любил экстрим и морально готов был к отчаянной работе. Поэтому он убедил Стиллмана, что необходимо снимать фильм не в павильонах студий, и не на берегу Калифорнии, а в настоящих джунглях Бразилии. Он вместе с исполнителем главной роли, актером Гленном Фордом, выехал в Бразилию, чтобы начать создавать материал для картины. Бадд, наконец-то дорвавшись до производства, неподконтрольного студийным бонзам, устроил из процесса настоящий рок-н-ролл, принявшись фиксировать в кадре не только актера и экзотические пальмы, но также змей, рептилий, насекомых и прочие опасные явления бразильской флоры и фауны. Как говорится, первый блин — комом. Роберт Стиллман, увидев столь опасный энтузиазм у постановщика, решил приостановить проект и уволил Боттичера с должности. Через год Стиллман сумел доделать «Американца» без подобных рисков с режиссером Уильямом Каслом (тем самым, с которым Боттичер конкурировал еще будучи начинающим постановщиком 12-дневных «филлеров» на Columbia).
Так что с независимыми продюсерами тоже все оказалось не так просто. Если студия вращается вокруг одного конкретного человека, то многое там будет определяться его вкусами и понятиями о производстве, какого бы масштаба не было предприятие. А тем временем Боттичера никак не отпускала эмоциональная связь с корридой, особенно после морального разочарования, вызванного трудностями с «Тореадором и леди». Поэтому первым целиком состоявшимся независимым проектом режиссера стал «Великолепный матадор» (рабочее название фильма и сценария звучало как «Номер первый») — картина, написанная специально для того, чтобы дать главную роль Энтони Куинну.
Мелкий продюсер Эдвард Алперсон, глава компании Edward L. Alperson Productions (опять компания его же имени), сумел привести в проект оператора Люсьена Балларда, который позже отвечал за изображение таких лент как «Убийство» Стэнли Кубрика, а также «Дикая банда» и «Побег» Сэма Пекинпы. Баллард стал надежным творческим товарищем для Боттичера на целом ряде проектов, хотя у него был такой же крутой характер, как и у Бадда.
Часть сцен корриды снималась в Мексике, на ранчо Карлоса Аррузы, друга Боттичера, самого популярного тореадора в стране и одного из самых популярных в мире — этот персонаж сыграет центральную, если не сказать роковую роль в жизни и карьере Бадда, но этому будет посвящена третья часть данной статьи.
«Съемочный период бывает только трех видов: утомительная ежедневная рутина, полнейшая катастрофа или запоминающееся веселье. Четырехнедельные съемки «Номера первого» стали самыми веселыми в моей карьере»
Бадд Боттичер, автобиография «В опале»
«Номер первый», превратившийся для проката в «Великолепного матадора», прошел куда менее успешно, чем «Тореадор и леди» — обошлось без высоких кассовых сборов или номинаций на премию «Оскар», но, тем не менее, про Боттичера опять вспомнили крупные студии. И он согласился на возможность быстро подзаработать, поставив 15-дневынй нуар-триллер «Убийца на свободе» с Джозефом Коттеном для 20th Century Fox. На этот проект он привел за собой Люсьена Балларда, и вместе им удалось сделать необычную картину, снятую почти полностью на натуре и в реальных локациях, где происходило исследование природы мести и правосудия. Кинокритик Брайан Кэди писал о том, что фильм повлиял на жанр, и «тема найдет свое отражение в паре более сильных нуар-фильмах — в двух версиях «Мыса страха» 1962 и 1991 годов«.
Кто знает, может быть Бадд Боттичер и дальше бы делал стильные экспериментальные нуары как независимый режиссер, если бы в середине 50-х годов не состоялась одна судьбоносная встреча.
Джон Уэйн, как ты кстати
Снова свою роль в биографии нашего героя сыграл легендарный Джон Уэйн, уже однажды поспособствовавший появлению его первого авторского фильма «Тореадор и леди». Когда Боттичер заканчивал съемки «Убийцы на свободе», Уэйн позвонил ему и попросил забежать в павильон, где работал Джон Форд (тоже уже фигурировавший в выпуске «Тореадора и леди»).
При встрече, Уэйн вручил Боттичеру сценарий вестерна под названием «В семи трупах отсюда» (другой вариант перевода — «Семь человек с этого момента»), написанный неким Бертом Кеннеди. Прочитав лишь половину истории, Бадд Боттичер понял, что у него в руках отличный материал, и что ему хочется сделать на его основе фильм. Уэйн познакомил режиссера с автором сценария, и творческий союз между Боттичером и Бертом Кеннеди породил значительную часть известных вестернов, которые снял режиссер, и которые обеспечили ему место в истории кино.
Джону Уэйну тоже очень нравится сценарий Кеннеди, и он хотел изначально исполнить там главную роль, однако получил приглашение от Джона Форда сыграть в «Искателях» (классическом вестерне, регулярно попадающем сегодня в пятерку величайших когда-либо существовавших картин). Потому Уэйн ограничился должностью продюсера: «В семи трупах отсюда» запускался на базе его собственной кинокомпании Batjac productions, созданной специально для тех проектов, которые нравились лично Джону. Он же и порекомендовал актера, который лучше всего заменил бы его в главной роли.
Рэндольф Скотт к тому моменту уже перестал активно сниматься, но был одним из самых богатых артистов Голливуда, поэтому вполне мог позволить себе выбирать фильмы. Скотту материал Берта Кеннеди также приглянулся, а он в принципе проявлял очень большое расположение к новым людям, способным на качественные творческие эксперименты.
В позднем интервью Эндрю Раушу уже старый Боттичер вспоминал о Рэндольфе Скотте:
«Рэнди распознавал талант и спрашивал: «Кто этот худой парень в красном белье?», я отвечал: «Джеймс Коберн». Тогда он предлагал: «Давайте напишем для него еще несколько диалогов. Он мне нравится». <…> Рэнди всегда хотел, чтобы эти парни добились успеха»
Стоит ли говорить, что сегодня далеко не всякая звезда станет проявлять такую заботу о перспективном молодняке, оказавшемся на площадке?
В итоге под знаменем Batjac productions Джона Уэйна собралась весьма нетривиальная креативная команда: дерзкий режиссер Бадд Боттичер, молодой амбициозный сценарист Берт Кеннеди и открытый ко всему новому артист Рэндольф Скотт. Вместе они сделали пять картин, вошедшие в серию, который американский вестерн знает как цикл Ranown.
Рыцари Алабама Хиллс
«В семи трупах отсюда» рассказывал мрачный сюжет о бывшем шерифе Бене Страйде, странствующем по прериям в поисках семерых разбойников, ограбивших банк в городе Силвер-Спрингс. Грабители застрелили жену Страйда, работавшую в банке, и теперь законник ищет их, расправляясь с каждым по одному. В ходе путешествия он встречает семейную пару фермеров Гриров, отправившихся за лучшей долей в Калифорнию. А за самим Страйдом увязывается бандит Билл Мастерс со своим помощником Клитом, потому что хочет найти 20 тысяч долларов, захваченные преступниками в Силвер-Спрингс.
При разработке картины Бадд Боттичер договорился с Бертом Кеннеди, что они сделают новаторского для вестернов злодея: Мастерс не будет злобно-злобным, он должен обладать мужественными и привлекательными чертами, чтобы зритель сопереживал и ему тоже — до того американские вестерны обычно содержали безликих или совсем функциональных противников. А подход Боттичера и Кеннеди позже перекочует в спагетти-вестерны Серджио Леоне, где злодеи Джан Марии Волонте или Ли Ван Клифа нужны не просто, чтобы стрелять в героя, но и чтобы блистать собственной харизмой на протяжении всего повествования.
На роль злодея Бадд Боттичер пригласил уже сотрудничавшего с ним на небольшой роли в «Семинолах» Ли Марвина, тогда еще мало кому известного. И это было попадание точно в цель. Марвин обладал, во-первых, брутальным обаянием, а во-вторых, выглядел достаточно угрожающе, чтобы быть способным по-настоящему противостоять Рэндольфу Скотту.
С точки зрения эстетики фильм тоже не походил на большинство вестернов той эпохи. В нем появилась подчеркнутая условность, акцент на паузе, а кульминация решена в виде долгой дуэли (которая, по воспоминаниям съемочной группы, особенно потрясла зрителей, находившихся на премьере). И хотя Боттичер не видел в этом ничего общего с будущими спагетти-вестернами Серджио Леоне, некоторое сходство безусловно есть. Если посмотреть отдельные сцены «В семи трупах отсюда», то угадываются приемы, присутствующие в знаменитой «Долларовой трилогии».
Так или иначе, но «В семи трупах отсюда» положил начало целому ряду картин Бадда Боттичера, которыми его и запомнил американский вестерн. Речь идет о фильмах «Столкновение в Сандауне», «Большой страх», «Бьюкенен скачет в одиночку», «Одинокий всадник», «Идущие на Запад» и «Станция Команч». Джон Уэйн уже не продюсировал последующие картины — большинство из них профинансировала компания Рэндольфа Скотта и Гарри Джо Брауна Ranown Pictures (отсюда и условное название цикла), на которой, помимо прочего, снимали также независимые режиссеры Джозеф Льюис и Андре де Тот.
С сюжетной точки зрения многие из этих картин схожи, что продиктовано крайне ограниченным бюджетом. Съемочный период лент составлял 12-18 дней, и здесь безусловно пригодился ранний опыт Боттичера, приобретенный еще в 40-е годы на студии Columbia. Чаще всего действие происходит на открытой местности, если город Дикого Запада и можно встретить, то только в одной-двух сценах (хотя это не относится к фильмам «Бьюкенен скачет в одиночку» и «Столкновение в Сандауне»). Персонажей как правило всего несколько человек с минимумом массовки. К тому же, видимо из-за личных предпочтений Боттичера, герои там не так уж часто друг в друга стреляют — куда чаще они путешествуют и в сдержанных диалогах делятся грубыми истинами, познанными в прериях. Злодеи здесь мечтают однажды осесть на своей земле и зажить мирной жизнью; герои нередко хотят того же; женщины ищут крепкое плечо; а индейцы сторожат свои территории. Начинается же каждый фильм с Рэндольфа Скотта, одиноко выезжающего со сверхобщего плана на крупный, что создает ощущение какой-то легенды, рассказанной о конкретном человеке. Как видно, даже в столь трудных условиях режиссер может сохранить свое мировоззрение в фильме, если у него есть какое-никакое чувство собственного достоинства.
Не ко всем лентам сценарии писал Берт Кеннеди (хотя он был мастером мужского диалога, обозначенного выше) — некоторые истории создавались Чарльзом Лэнгом. Но и с тем, и с другим Боттичеру удавалось создать полноценный и эффективный творческий коллектив.
«Мы всё время общались друг с другом. И если в диалогах что-то не работало, мы, черт возьми, садились и исправляли это вместе. При этом, самое приятное, что после семи фильмов мы все еще общаемся как лучшие друзья. Возможно кому-то стоило бы написать книгу о противостоянии сценаристов с режиссерами. Может тогда мы, прима донны, поняли бы, что на самом деле все разговариваем на английском языке, а значит, можем по-человечески взаимодействовать»
Бадд Боттичер, автобиография «В опале»
Отдельного упоминания заслуживает местность, в которой Бадд Боттичер снимал эти картины. Практически все они сняты на фоне пейзажей Алабама Хиллс недалеко от района Лоун Пайн в Калифорнии. Здешние просторы характеризуются выразительным и очень запоминающимся каменистым ландшафтом, который режиссер использовал как в перестрелках, так и в саспенс-эпизодах. Порой герой Рэндольфа Скотта или других артистов оказывались как бы зажатыми между этих огромных камней. Алабама Хиллс стали для Боттичера чем-то вроде того, что Долина Монументов значила для Джона Форда. Сейчас в Лоун Пайн даже действует Музей истории вестернов.
Подбор актеров в цикле Ranown тоже весьма примечательный. Боттичер искал ярких и довольно молодых мужчин, чья внешность могла бы показать, что Дикий Запад — это не место для неженок. Многие из артистов, появившихся в кадре у Боттичера по причине своей дешевизны, затем стали известными в кино или на телевидении: Ли Марвин, Ричард Бун, Генри Сильва, Л.К. Джонс, Джеймс Коберн и Ли Ван Клиф.
Причем, Коберн позже появился в главных ролях и у Серджио Леоне («За пригоршню динамита»), и у Сэма Пекинпы («Пэт Гарретт и Билли Кид»), и у Джона Стёрджеса («Великолепная семерка»), а Ли Ван Клиф и вовсе стал лицом европейских вестернов.
Все это в сумме создало узнаваемый, ни на что не похожий стиль вестернов от Ranown.
Вестерн утомляет
Даже в столь малобюджетном производстве Бадд Боттичер столкнулся с явлениями, которые вызывали у него открытое негодование.
Так, Warner Bros., занимавшаяся прокатом «В семи трупах отсюда», поставила премьеру в пару с песенным фильмом «Серенада» Энтони Манна с Марио Ланца, что естественно привело к тому, что среди зрителей в зале не было никого, моложе 40-ка лет. И только каким-то чудом первый показ картины все-таки прошел успешно.
А с фильмом «Большой страх» (английское название «The Tall T», т.е. «Заглавная Т») вообще вышел курьез, который вывел бы из себя даже самого терпеливого постановщика. Вестерн был поставлен по рассказу Элмора Леонарда «Пленники», и оригинальный сценарий Берта Кеннеди носил такое же заглавие. Рабочее название фильма тоже соответствовало изначальному. Но затем почему-то прокатчик отправил фильм в кинотеатры с названием «The Tall T», в результате чего Боттичеру пришлось провести целое расследование.
«Пять месяцев мы с Бертом ломали голову, откуда взялась эта «Т», и почему именно она. Оказывается, была еще одна картина, зарегистрированная под названием «Пленники», и вместо того, чтобы отправиться в суд, какой-то молодой продюсер из Нью-Йорка придумал «Большую Т». В конце концов, мы выяснили, что «Т» появилась из первой буквы имени Тэнворд, владельца ранчо, к которому по сюжету Рэнди приезжает, чтобы купить брахмана. Я скажу так — берегитесь продюсеров из Нью-Йорка. Они бы испоганили даже название Библии, если бы решили, что право на это заглавие будет стоить пару лишних баксов»
Бадд Боттичер, автобиография «В опале»
Свой негативный вклад сделала и пресса, окрестив Боттичера «режиссером вестернов», коим он себя не считал — Бадд полагал, что он постановщик широкого профиля, который просто некоторое время занимался явлением под названием американский вестерн, а критики от лености попросту любят навешивать ярлыки (с этой позицией, в принципе, согласились бы многие режиссеры).
В итоге Бадд Боттичер решил, что пришло время взяться за совершенно необычный, сугубо авторский (если не сказать арт-хаусный) проект, находившийся на стыке игрового и документального кино, и который бы выразил всю его любовь к Мексике и корриде — он задумал фильм «Арруза». Это была трагическая ошибка, стоившая нашему герою слишком высокой цены.
Продолжение следует.
Третья часть статьи: «Крах тореадора. Бадд Боттичер и фильмы про корриду«