На протяжении десятилетий зритель смотрит и любит бандитские фильмы. Криминальные драмы стали неотъемлемой частью популярной культуры, с ними работают большие мастера. Когда же все началось? Откуда берут свое начало основные признаки жанра? В новой статье мы немного поговорим об этом.
В настоящей статье мы продолжаем разговор о сложном и многогранном кинематографическом жанре драмы. Как вы знаете, на Craftkino уже опубликованы материалы о спортивной драме, политическом фильме, судебной драме и мелодраме, но на этом все разнообразие направления, конечно, не исчерпывается. Сегодня хотелось бы вспомнить об особенностях фильмов, населенных элегантными джентльменами и грубыми мордоворотами, занимающимися в неблагородными делами. Ведь публика на протяжении многих лет любит эти фильмы. Криминальные драмы и ленты об организованной преступности.
Аудиторию всегда привлекают темы спорные, запретные и провокационные. Во многом это связано с тем, что подавляющая часть людей в быту не решилась бы на какие-либо противозаконные действия или поступки, противоречащие общественной морали. Но ведь любопытно посмотреть на «темную» сторону жизни! Как живет убийца, бандит, бутлегер, коррумпированный полицейский, наркоторговец? В чем состоит его повседневность? Какие отношения он поддерживает с окружающими? Наконец, велика ли цена нечистого успеха? На эти вопросы помогают ответить бандитские фильмы, криминальные драмы.
К истории жанра
Трудно сказать, когда появилась самая первая криминальная драма в истории: слишком много фильмов эпохи немого кино утеряно, целая масса попросту неизвестна. Однако уже легендарный Дэвид Уорк Гриффит снял в США «Мушкетеров Свиной Аллеи» в 1912-м году. В этом короткометражном фильме рассказывалась история о борьбе простых горожан с уличными бандитами.
Позднее, в своем эпическом полотне «Нетерпимость» (1916-й год), Гриффит посвящает преступности немало внимания в линии «Мать и закон»: один из героев в течение некоторого времени состоит в банде и затем попадает из-за этого в серьезные неприятности.
Короче говоря, уже в первые десятилетия своего существования кинематограф заинтересовался темой преступности и криминалитета.
Впрочем, действительное вторжение гангстеров на киноэкраны произошло чуть позже, на рубеже 20-х и 30-х годов, когда в Соединенных Штатах разразился сильнейший экономический кризис, вошедший в историю как Великая Депрессия. Когда огромная часть населения Америки шаталась по стране без работы или перебивалась нищенскими заработками, образ преступника становился все более интересным, т.к. он жил в роскоши даже в столь сложные времена. Романтизация бандитов обострялась еще и тем, что полицейский стал символом разгона демонстраций, гонений на профсоюзы и вообще защиты элит от народа.
Целый ряд фильмов начала 30-х годов рассказывал о жизни преступников. Достаточно назвать лишь наиболее заметные из них: «Враг общества» Уильяма Уэллмана, «Маленький Цезарь» Мервина Лероя и «Лицо со шрамом» Говарда Хоукса.
У этих картин было много схожего. В первую очередь практически все персонажи (за редким исключениям) принадлежали к криминальному миру и из этого следовало остальное сюжетное наполнение. И хотя во всех случаях главный герой, гангстер, безусловно получал по заслугам, эти фильмы задавали определенную эстетику, привлекательный бандитский стиль. После 30-х годов фильмы о мафии вряд ли уже исчезли бы из Западного кино надолго.
Привычный же нам образ эти картины приобрели в 70-80-е годы, во времена Нового Голливуда. И вряд ли я согрешу против правды, если скажу, что законодателями большинства жанровых стереотипов криминальной драмы в ее современном виде стали три великих американских кинематографиста: Фрэнсис Форд Коппола, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.
Коппола, Скорсезе, Де Пальма и их фильмы. Криминальные драмы современности
В 1972-м году мир увидел одну из самых известных и, пожалуй, самую влиятельную криминальную сагу — он увидел «Крестного отца». Экранизацию одноименного бестселлера Марио Пьюзо поставил молодой и, на тот момент, малоизвестный режиссер Фрэнсис Форд Коппола. Как признавался сам постановщик, в сюжете об итало-американском криминальном лидере Вито Корлеоне и его сыновьях он увидел «мужской вариант «Короля Лира». Такая точка зрения на историю позволила глубже взглянуть на личности гангстеров и мир организованной преступности вообще. Коппола сделал ставку на психологические портреты героев и их взаимоотношения. В отличие от картин 30-х годов, вроде «Маленького цезаря», «Крестный отец» не увлекается внешней стороной мафиозной эстетики: здесь нет погонь, перестрелок или увлекательных бутлегерских вылазок. И основная заслуга «Крестного отца» для криминальной драмы в том и заключается, что он дал понять: это может быть по-настоящему высокий жанр, доходящий до уровня трагедии.
Коппола усилил концепцию в фильме «Крестный отец-2», где развернул историю параллельно в двух временах: показал жизнь отца (Вито Корлеоне) и сына (Майкла Корлеоне), когда они находились в одном и том же возрасте, постаравшись осмыслить сходные и различные черты этих людей.
Так или иначе, можно сказать, что главное достоинство «Крестного отца» состоит в том, что это не фильм о мафии. Это фильм о семье и преемственности.
Иной подход предложил начинающий режиссер Мартин Скорсезе, создавший малобюджетный фильм «Злые улицы» в 1973-м году. Во многом сценарий основывался на собственных юношеских воспоминаниях Скорсезе, связанных с его жизнью в Маленькой Италии, в Нью-Йорке. «Злые улицы», в противоположность «Крестному отцу», вращаются вокруг мелких гангстеров, работающих на низовом уровне (в основном собирающих дань и выбивающих долги). Отсюда вытекает и иная эстетика, более городская и не столь прилизанная. Скорсезе также развивает жанр вглубь, так как для него наиболее интересен внутренний конфликт молодого гангстера Чарли: с одной стороны он очень религиозен, с другой занимается не совсем праведными делами. К тому же, он чувствует себя ответственным за своего друга Джонни Боя, постоянно устраивающего все более серьезные неприятности для себя и окружающих.
Как видим, здесь собственно бандитская сторона жизни не столь важна — Мартин Скорсезе пытается понять душу этих уличных парней, у большинства из которых нет будущего, и чья жизнь вряд ли продлится долгие годы. «Злые улицы» — это тоже фильм не о мафии, это фильм об ответственности.
В дальнейшем, уже в 90-е годы, Скорсезе еще больше расширил понимание криминальной драмы, поставив «Славных парней» и «Казино».
В этих эпических лентах, охватывающих целые исторические эпохи, режиссер рассматривал проблему того, как человек теряется в механизме криминальных структур: как там разрушается личность, умирает дружба, ломаются судьбы — за все грехи приходится платить.
Наконец, в 1983-м году Брайан Де Пальма, прославившийся до этого триллерами с мастерски выстроенным саспенсом, ставит легендарное «Лицо со шрамом» (между прочим, ремейк классического гангстерского фильма 1931-го года).
Взяв за фундамент драматургию оригинальной картины, Де Пальма решил более основательно посмотреть на взлет и падение своего героя. Он рассказывает историю кубинского беженца Тони Монтаны, который, словно дикий зверь, борется за выживание в мире наркобизнеса. Он безжалостен, агрессивен и невежественен. Тони ни перед чем не остановится в достижении собственной цели, но ему придется заплатить огромную цену за успех.
По настроению и творческому подходу «Лицо со шрамом» значительно отличается от «Крестного отца» и «Злых улиц», но оно продолжает вдумчивую разработку темы деформации и разложения личности — одной из центральных для криминальных драм.
Вышеперечисленные ленты сделали основной вклад в формирование того, как выглядят сегодня гангстерские фильмы. Криминальные драмы превратились из довольно простого жанрового кино в серьезное направление, ставящее вопросы психологического и общественного характера.
Таким образом, можно сказать, что современная криминальная драма в первую очередь рассматривает:
- взаимоотношения личности и системы организованной преступности
- проблемы морали и нравственности в условиях «грязного» бизнеса
- место криминальный структур в жизни общества
Нередко жанр обвиняют в идеализации бандитов и насилия, ими учиняемого. Однако, на мой взгляд, в подавляющем большинстве случаев эти обвинения безосновательны, т.к. при добросовестном просмотре становится очевидно, что изображаемые на экране процессы негативно сказываются на героях и их жизни (соответственно, общий настрой по отношению к мафии весьма критический).
Иные подходы
Далеко не всегда криминальная драма рассказывает непосредственно о мафии. Мы знаем примеры картин, развивающих жанр в менее традиционных направлениях. Их достаточно много, но в качестве примера хотелось бы вспомнить два фильма: это «Секреты Лос-Анджелеса» Кёртиса Хэнсона и «Трафик» Стивена Содерберга.
«Секреты Лос-Анджелеса» мы уже упоминали в нашей статье про нео-нуар, и фильм действительно принадлежит к этому направлению, однако не в меньшей степени он относится и к криминальной драме. Потому что его центральной темой становится коррупция в полиции.
Герои фильма: трое полицейских, каждый со своими особенностями. Один грубый и жесткий тип, способный в случае необходимости подбросить улики или избить подозреваемого до полусмерти, если он уверен в его виновности. Другой — карьерист и индивидуалист, готовый пройти по любым головам на нужную должность. А третий и вовсе коп-пустышка, большую часть рабочего времени тратящий на слив «вкусной» информации в желтые таблоиды. Этим героям предстоит оказаться в центре сложной сети интриг, где становится ясно, что структура правоохранительных органов тесно смыкается с преступными организациями.
Стивен Содерберг в «Трафике» же пошел в другом направлении. Он создал большое кинематографическое полотно, исследующее природу наркобизнеса вообще. Безусловно, здесь есть линия, касающаяся работы преступных организаций, распространяющих наркотики, но также в картине много внимания посвящено государственным службам, оказывающим противодействие наркотрафику, рядовым полицейским, пытающимся сражаться с мафией, и наркоманам, непосредственно поддавшимся губительной заразе.
Такие фильмы, как «Трафик» или «Секреты Лос-Анджелеса» показывают, насколько многогранным может быть жанр криминальной драмы.
Я рискну предположить, что данное направление в кинематографе будет существовать и успешно развиваться до тех пор, пока будет сохраняться объект критики — преступность и всё, что с ней связано. Вряд ли в настоящий момент наш мир способен избавиться от криминалитета насовсем. А значит, кинематографистам можно и нужно снова и снова работать с этой общественной болезнью. Кто знает, может быть, мы сможем кого-то предостеречь.