Вернёмся к Великим. Они оставили нам богатое наследие, они открывали неизведанные миры – и они заслуживают доброй памяти.
Посредством других статей мы уже убедились, что кинематография вообще и художественное кино в частности зародилось во Франции, затем осуществило огромный эволюционный рывок в США, наконец, обогатилось концептуальными идеями в СССР. Может быть, в пути новое искусство сопровождали и другие нации?
Вряд ли кому-то в голову придёт назвать кинематограф Германии в числе передовых сегодня. Наверняка, не каждый даже вспомнит пять-шесть фильмов немецкого производства последних лет. Впрочем, то и дело прозвучит где-нибудь низкосортная шутка про немецкое порно. Уверяю вас, мы собрались здесь не из-за порнографии. 🙂
Я хочу вспомнить одного из величайших режиссёров в истории киноискусства, пришедшего к нам именно из Германии. Это Фриц Ланг.
Известно, что до сих пор сохраняется огромный интерес к крупнобюджетным фэнтези и фантастическим фильмам. Это заметно по триумфу Джеймса Кэмерона («Аватар»), успехам Кристофера Нолана («Начало», «Интерстеллар»), кинокомиксам от «Марвел» и пр. Между тем мало кто знает, что сам контекст сформулирован за десятилетия до сегодняшнего дня. Речь идёт даже не о 70-х годах с их «Звёздными войнами» и «Близкими контактами третьей степени».
Нам придётся дойти до далёких, уже почти неощутимых 1920-х. Наше внимание привлечет там та самая, неприметная ныне, Германия.
Немецкий экспрессионизм
Немцы в 20-е годы были, пожалуй, настолько же прогрессивны в кинематографическом отношении, как американцы и русские. Экономическая разруха, безработица, разгул криминала и общая упадочность жизненного настроя страны после Первой мировой войны закономерно подтолкнула деятелей киноискусства к творческому поиску в сфере фантастического, нереального и мистического.
Именно здесь впервые создаётся фильм ужасов – «Кабинет доктора Каллигари» Роберта Вине.
Двумя годами позже Фридрих Мурнау снимает «Носферату: Симфония ужаса», ставший первым полноценно дошедшим до нас кинофильмом, представляющим на экране образ злодея-вампира.
В силу ставки на эмоциональное восприятие, визуальную выразительность и мощный заряд мрачности, это художественное течение получает название «немецкий экспрессионизм». И я бы рискнул сказать, что именно Фриц Ланг стал его ключевой фигурой.
Конечно, не он придумал фантастику, мистику и детектив в кино. Даже более узкое явление немецкого киноэкспрессионизма не принадлежало его авторству. Но и Гриффит не изобретал крупного плана или формы полнометражного фильма.
Заслуга Ланга, ровно, как и заслуга Гриффита, состоит в том, что в годы младенчества киноискусства он разглядел перспективы новых жанров и стилистики экспрессионизма.
Не так уж и важно, что его картины сами по себе сильно отличаются от «Кабинета доктора Каллигари», режиссёром которого он должен был изначально стать (тогда Ланг однозначно воплощал бы самого важного автора Германии 20-х годов).
В большей степени значимо то, что этот интеллигент с неизменным моноклем, оставшись в относительно реалистических декорациях (здания, пейзажи, реквизит сохраняют естественные пропорции в отличие от фильма Роберта Вине), всё равно рассказывает нереалистические, странные истории и делает их доступными массовому зрителю.
Уже дебютная постановочная работа Фрица Ланга «Усталая смерть» предлагает зрителю не только взглянуть на Смерть, воплощённую физически в артисте Бернхарде Гёцке (к слову заметить, весьма колоритном), но также демонстрирует сразу четыре яркие эпохи с чудесным перемещением героини между ними.
Не смотря на это, визуальная составляющая «Усталой смерти» пока ещё вполне традиционна по отношению к общим тенденциям мирового кино на рубеже 1910-х и 1920-х годов. Впрочем, некоторый вкус Ланга к правильным геометричным композициям уже прослеживается.
Следующим шагом режиссёр обращается к детективам. В 1922-м году в кинотеатрах выходит «Доктор Мабузе, игрок» — эта четырёхчасовая (длиннее, чем фильмы Гриффита!) картина породила, по всей видимости, самого дорогого сердцу немецкого режиссёра персонажа.
К деятельности мошенника Мабузе Ланг вернётся еще неоднократно, в том числе, уже в звуковую эру, в годы американской эмиграции. Фриц Ланг мало того, что использует в бульварном детективном сюжете несвойственные ему элементы — гипноз и психоанализ, но также заявляет о возможности серьёзного отношения к детективному жанру масштабом постановки.
Однако меня в куда большей степени интересуют некоторые последующие фильмы маэстро.
В 1924-м году герой нашей статьи вместе со своей женой Теа фон Харбоу пишет сценарий, а затем и снимает масштабное полотно «Нибелунги» на основе германского эпоса.
Полагаю, многие хотя бы мельком слышали легенду о Зигфриде, Кримхильде и Брунгильде. И она создаёт в равной степени, как возможности, так и трудности для кинематографиста: битва с драконом, королевские дворцы, военные походы и т.д. И Фриц Ланг использовал шанс настолько, насколько это было возможно в условиях немого кино.
Мы уже упоминали эту картину при разговоре об истоках пеплума.
И действительно, без «Нибелунгов» пеплумы не приобрели бы многих средств выразительности. Но куда большее значение фильм имел для зарождения в кино жанра фэнтези. Собственно говоря, аналогичное направление в литературе появляется тоже именно в данное время («Дочь короля Эльфландии» печатают в том же году, а Роберт Говард издаёт рассказы про Конана лишь в 1932-м), поэтому к месту будет сказать даже о предвосхищении жанра.
Героические типажи, волшебство, масштаб и чувство эпического — всё это в «Нибелунгах» присутствует в полной мере. И, конечно же, впоследствии эти черты перекочевали почти в каждый фэнтзеи-фильм, будь то «Конан-варвар» или «Властелин колец».
В те годы министр иностранных дел Веймарской республики Густав Штреземан сказал о «Нибелунгах» следующие слова:
«Было бы чрезмерным требовать, чтобы фильм научил народы других стран понимать примитивные чувства героев нашей легенды, но в нем вполне удалось выразить чувства и побуждения германского народного духа, который мы ощущаем и которым живем вместе с актерами»
Неудивительно, что картина стала любимым кинофильмом Адольфа Гитлера.
Не мудрено, что после столь упорной, изнурительной для постановщика работы, Ланг взял длительный перерыв. Но следующего жеста мастера, пожалуй, стоило ждать. Потому что он определил жанр фантастики в кино на десятилетия вперёд. Это был «Метрополис».
Фриц Ланг — «Метрополис»
Фриц Ланг изображает на экране недалёкое будущее. Богачи живут в футуристическом Раю над землёй, а рабочие трудятся сутками в подземельном Аду. Мир здесь опирается на разнообразные машины. Появится даже человекоподобный робот. И, конечно же, как в любой антиутопии, находится человек, готовый вступить в противоборство с бесчеловечной идеей.
Сам Ланг впоследствии называл картину наивной, и в целом оценивал «Метрополис» скептически. Впрочем, взгляд самого режиссёра зачастую необъективен — даже если он критикует собственное произведение.
«В то время я еще не был столь политически сознательным, как теперь. Нельзя с полной социальной ответственностью снимать фильм, где говорится, что посредником между действиями и помыслами служит сердце… Все это, конечно, сказки. Но меня интересовали машины. Скажем прямо, сам фильм мне не очень нравился, я считал его идиотским… А потом, когда я увидел астронавтов… Кто же они, если не частицы машины?.. Восхищаться ли мне теперь «Метрополисом» только потому, что моя фантазия стала реальностью… если уже по окончании съемок он был мне противен?»
Фриц Ланг
Потому нельзя не отметить беспрецедентного влияния «Метрополиса» на фантастические жанры кинематографа. Здесь и реалистически изображённый робот (дизайн которого лёг в основу внешности Робокопа через 60 лет!), и воссозданный при помощи макета город Будущего (влияние его мы до сих пор можем почувствовать в многообразных примерах, вроде «Бегущем по лезвию»), и запоминающийся машинный мир рабочих (нечто подобное Джордж Лукас показывал в «ТНХ-1138»), и многое другое.
Я уж не говорю о том, что он потрясающе увлекательно смотрится даже сегодня! То есть, по большому счёту Фриц Ланг задолго до «Звёздных войн» предугадал блокбастер.
По сей день «Метрополис» считается одним из самых известных фильмов Великого Немого.
Наконец, последний фильм, о котором я хотел бы вспомнить — это «М» 1931-го года, первый звуковой фильм Ланга.
В известной степени режиссёр придерживался того же творческого метода, что и в «Докторе Мабузе» — совмещал детективный сюжет с мистикой.
Это история о городе, погружённом в состояние паники из-за орудующего серийного маньяка, убивающего маленьких детей. Полиция активизируется. Гангстеры активизируются, потому что активизируется полиция. Все предпринимают попытки найти психопата. В итоге же оказывается, что убийца, в лице актёра Петера Лорре, получает приказы об убийствах от каких-то таинственных голосов, постоянно слышимых им.
Более всего в «М» интересен визуальный стиль — он во многом использует средства выразительности будущих нуар-фильмов. Урбанистическая атмосфера, мрак, игра света и тени, активное присутствие криминальных элементов.
Вскоре после «М» Ланг эмигрировал из Германии в Соединённые Штаты и снимал киноленты еще долгие годы, но столь новаторскими и прорывными его фильмы больше не становились.
С бегством Фрица Ланга из страны, естественно, связаны нацисты. Режиссёр часто вспоминал, как Геббельс предлагал ему должность министра кинематографии в Третьем Рейхе. Именно после этого предложения Ланг принял решение эмигрировать, и тем же вечером уже покинул пределы родной Германии.
Можно ли рискнуть и предположить, что Фриц Ланг оказался чем-то вроде Гриффита для жанрового кино?
Если это и будет преувеличением, то не слишком критическим. Мы беглым взглядом пробежались по классическому творчеству великого немца, и даже при столь поверхностном разговоре увидели, сколь многих направлений в кино он коснулся, скольким будущим последователям указал творческий путь, и вне всяких сомнений, его достижения до сих пор вдохновляют всё новые и новые произведения киноискусства. Это ли не признак величия?
В завершение хочу привести слова историка кино Жоржа Садуля, уже неоднократно помогавшего нам с вами осмыслять кинематографические процессы прошлого:
«Метрополис» был концом и вершиной немецкого послевоенного кино, как и фактически творчества Фрица Ланга немого периода. Между 1920 и 1925 годами немецкое кино, глубоко национальное, отражало в гигантском кривом зеркале потрясения побежденной страны. В нем работали исключительно даровитые люди — сценаристы, режиссеры, декораторы, актеры, операторы; оно шло во главе прогресса. Его значение было огромным. Его влияние ощущается и поныне».