На протяжении всего периода существования художественного кино литература неотступно следует за ним. Кто-то даже смотрел на него, как на отпрыск литературы, что-то вроде бастарда. Пожалуй, поначалу это утверждение даже было справедливыми, ибо за эпоху немого кино экранизировали чуть ли не все значительные литературные произведения. В сильно сокращённом и примитивном виде.
Позже отношения «кино-литература» логично претерпевали всяческое развитие. На бытовом уровне тоже сплошные противоречия. Чаще всего они выражаются в известной формуле «Книга лучше» с одной стороны, и множеству любимых публикой фильмов-экранизаций с другой. Это и многое другое заставляет нас сегодня поговорить о том, что такое экранизация.
Признаться честно, я никогда ранее не задумывался о том, чтобы письменно проанализировать процесс переноса литературного произведения на экран. Между тем имею непосредственный практический опыт в этой области — в 2010-м году я написал сценарий на основе рассказа Джека Лондона «Кусок мяса» и поставил по нему одноимённый короткометражный фильм.
Опыт, полученный мною в процессе создания этой картины, был по-настоящему неоценим. Фактически именно с «Куска мяса» я перестал делать любительские ролики, напоминающие фильмы, и стал делать фильмы.
Это ли не повод постараться понять, что такое экранизация?
Возможно, приведённый текст поможет кому-то прийти к мысли сделать кино, отталкиваясь от рассказа или повести (или даже романа, чем чёрт не шутит). А может быть наоборот, окончательно отбросить попытки адаптировать литературный материал и создать сценарий полностью самостоятельно.
Вне всяких сомнений, такая тема, как экранизация не может быть исчерпывающе изучена в рамках одной статьи. Потому предлагаю взглянуть на вопрос наглядно, используя примеры существующих кинокартин, а также иногда личный опыт автора статьи.
Самое главное, что предстоит сделать в данной статье – это, пожалуй, выйти на некоторый уровень классификации, чтобы систематизировать информацию. На просторах интернета я встретил лишь следующую классификацию экранизаций: пересказ-иллюстрация, новое прочтение, переложение.
К несчастью, статья по своему формату не позволяет вступить в непосредственную полемику, потому лишь скажу, что считаю такую классификацию чересчур смотрящей на кино с позиции литературы.
Я рискну предложить свою классификацию, стоящую на позиции кинематографиста-практика, хотя, безусловно, общие точки соприкосновения с уже имеющейся типологией неминуемо возникнут.
Типы экранизаций
Вспомним многочисленные вариации упрёка «Книга лучше», то и дело возникающие в обсуждениях экранизаций. Как правило, корень претензий кроется в несовпадении сюжетной линии, персонажей, отдельных эпизодов или деталей, показанных в кинематографической версии с оригинальным текстом. Нередко противоречие достаточно формально, хоть критиков это и не останавливает.
Поэтому сразу же начнём с такого вида адаптации, к которому сложнее всего предъявить подобные обвинения — обозначим его, как дословная экранизация.
Лично мне на ум в связи с этим в голову приходит никто иной, как Владимир Бортко. Зрителю он известен, прежде всего, такими телевизионными фильмами, как «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» по произведениям Михаила Булгакова. Многим назвали бы экранизации замечательными. Я в данном случае удержусь от оценочных суждений.
Трудно отрицать факт невероятного сходства текста Булгакова и фильмов Бортко. Будто бы книга заменяла сценарий, как таковой. Постановка картины тоже профессиональна. Однако напрашивается ряд значительных вопросов. Если фильм является точным пересказом романа, проиллюстрированным соответствующими кадрами — для чего человеку, читавшему оригинал, вообще его смотреть?
В том же случае, когда зритель наоборот, не читал книгу — не превратится ли она для него в непреодолимую скуку при последующем прочтении, когда фильм сделал уже всю работу? Наконец, что гораздо важнее для нас, насколько интересно постановщику работать над столь ортодоксальной трактовкой материала? Не подвергает ли он собственное творческое мышление сознательному жёсткому ограничению? Вряд ли ответы на поставленные вопросы могут быть во всех случаях однозначными. Впрочем, самому мне такая экранизация не близка.
Иной случай, когда кинорежиссёр держится достаточно близко к литературному первоисточнику, но, тем не менее, чувствует в себе права и силы изменять текст для своих специфических нужд. Формально такому постановщику также трудно будет вменить неуважительное отношение к писателю, в то же время, кинофильм может таить в себе ряд неожиданностей. Более того, он бывает даже обогащён концепциями и идеями, отсутствовавшими в книге изначально.
Условимся называть такое произведение созвучной экранизацией (т.к. она в целом напоминает литературный оригинал, но имеет довольно широкий диапазон варьирования). И здесь стоит вспомнить великого американского режиссёра Фрэнсиса Форда Копполу. Он создал одну из самых известных экранизаций в истории — фильм «Крёстный отец» по роману Марио Пьюзо (изначально роман, кстати, Копполе не понравился).
По первому впечатлению может показаться, что «Крёстный отец» тоже следует точно по пятам источника. Впечатление обманчиво. Мы не досчитаемся многих персонажей, сюжетных линий, но также столкнёмся с целым рядом обострений, а также изменений на уровне диалогов, характеров, отдельных деталей.
Сам Коппола так рассказывал о своей подготовке к экранизации: он взял лишний экземпляр романа и, читая его от начала до конца, активно делал пометки карандашом на полях — фиксировались любые мысли, которые возникали во время чтения; затем из экземпляра удалялись страницы, не собравшие пометок вообще, оставшиеся скреплялись в один рабочий том и на его основе разрабатывался сценарий.
Полагаю, подобная методика может быть чрезвычайно эффективна. Ведь записываемые размышления порождаются непосредственно литературным материалом, при этом ненужные фрагменты попросту удаляются, позволяя режиссёру сделать фильм более концентрированным, плотным. К слову сказать, что-то подобное я сделал с рассказом «Кусок мяса», хотя на момент разработки своей картины я ещё не был осведомлён о методике Фрэнсиса Форда.
Последующие же два метода экранизации куда более экстремальны в своей свободе — вероятно, поэтому они мне наиболее интересны. В первую очередь здесь стоит сказать о ситуации, при которой литературное произведение является для кинорежиссёра не более чем просто поводом для собственного фильма. Во главу угла, таким образом, встаёт именно деятель киноискусства — его личность, его мироощущение и его высказывание становится определяющим. Литература же превращается лишь в плацдарм, с которого постановщик начинает свой творческий путь.
Условимся назвать это явление «мутационная экранизация» — как процесс, буквально генетически видоизменяющий оригинальный текст, приводящий к радикальным трансформациям. Некоторые бы отнесли сюда такие приёмы, как перенесение действия книги в другую страну или время, смену полов персонажей и т.д., но в большинстве случаев это скорее методы первых двух типов (дословной и созвучной экранизаций), потому как остальные составляющие оригинала зачастую остаются неизменными. В то время, как мутационная экранизация с моей точки зрения характерна именно принципиальными переменами, не ограничивающимися одной лишь косметикой. Потому для ясности вновь обратимся к примерам.
Андрей Тарковский, занимаясь постановкой романа польского фантаста Станислава Лема «Солярис», вступил в острый конфликт с автором. Советский кинематографист собирался рассказать историю про тепло людей в холодном и отчуждённом космосе, в то время как польский писатель закладывал в роман ровно противоположную идею. Общение режиссёра и писателя привело в итоге к тому, что Лем обвинил Тарковского в «достоевщине», после чего уехал домой, а Андрей Арсеньевич сделал тот фильм, который и предполагал. История рассудила их.
И роман, и фильм признаны во всём мире, но при этом представляют собой разные произведения.
Тот же Тарковский несколькими годами позже ставил экранизацию повести «Пикник на обочине» Аркадия и Бориса Стругацких. Фильм получил название «Сталкер». На этот раз он по-настоящему порвал с литературным оригиналом, и оставил от книги буквально лишь мистическую Зону, и отдельные, не столь значительные детали — в остальном кинокартина не имела никаких точек соприкосновения с «Пикником на обочине» (при том, что над сценарием работали сами Стругацкие, но под руководством Тарковского). Как мы можем наглядно убедиться, литература под действием кинематографа в приведённых выше случаях действительно мутировала, превратившись в неожиданные для себя формы.
В зарубежном кинематографе перед нами тоже вырастает тьма образцов. В частности можно вспомнить культовый фильм «Бегущий по лезвию» британского режиссёра Ридли Скотта. Это экранизация романа Филипа Дика «Снятся ли андроидам сны об электроовцах?», и опять же, отличается от него невообразимо.
Сюжет книги воспроизведён лишь относительно, с огромным количеством искажений; главные персонажи решительным образом переработаны; смещены философские акценты; и даже атмосферные моменты принципиально несхожи друг с другом. Вновь время всё расставило на свои места — при столь непримиримых различиях, и роман, и кинокартина вписаны в историю золотыми буквами.
Мутационными экранизациями занимались также такие режиссёры, как Стэнли Кубрик, Акира Куросава и многие другие. Да, слепо преданные литературным оригиналам зрители с большой долей вероятности набросятся на адаптации указанного типа. Но если задуматься, то столь творческий подход к использованию литературного первоисточника в большей степени оправдывает само появления фильма, чем, скажем, дословная экранизация. Поэтому рискну предположить, что мутационная экранизация стоит ближе к природе именно кинематографического искусства.
И последним пунктом предложенной классификации станет в некоторой степени самый спорный пункт. Потому как речь пойдёт о фильмах, внешне вообще не являющихся экранизациями. Их сюжет большей частью никак не связан с литературными произведениями, персонажи носят другие имена, названия полностью самостоятельные, и даже в титрах отсутствуют строчки «на основе…» или «по мотивам…». С чего бы вообще тогда говорить о таких кинокартинах? Ведь они ничего не экранизируют — это просто фильмы! Однако возникает тонкая грань. Да, кино такого рода ничего не экранизирует — оно имитирует. Потому, не мудрствуя лукаво, назовём процесс — имитация.
Что же имеется в виду? По тем или иным причинам, режиссёр не собирается экранизировать литературное произведение. Например, ему не удалось получить авторские права на оригинал или же он не хочет стеснять себя необходимостью будущего столкновения с читателями. Возможно, кинематографист попросту вдохновлён тем или иным литературным произведением (или вообще всей суммой творчества) какого-либо автора, и создает собственную историю в стилистике своего кумира.
Например, канадец Дэвид Кроненберг когда-то создал мистический триллер «Сканнеры», зарядившись творческой энергией от одной из глав «Обеда нагишом» Уильяма Берроуза. Не смотря на то, что «Сканнеры» не экранизация, человек, знакомый с книгами Берроуза тут же чувствует нечто знакомое. К слову сказать, Кроненберг позже поставил «Обед нагишом», смешав отдельные мотивы романа с реальной биографией Уильяма Берроуза, что уже является методом мутационной экранизации.
Или же история Джона Милиуса под названием «Апокалипсис сегодня» в постановке уже появлявшегося в настоящей статье Фрэнсиса Копполы, определённо демонстрирует заметное влияние повести Джозефа Конрада «Сердце тьмы», но, не смотря на это, ссылки в титрах отсутствуют. К тому же, действие книги Конрада происходит в Африке (произведение написано в 1902-м году), «Апокалипсис сегодня» же переносит нас во времена Вьетнамской войны. Конечно, в обоих случаях присутствует фамилия Куртц и мотив движения на лодке по длинной-длинной реке (явная отсылка), но в остальном «Апокалипсис сегодня» лишь навевает определённые ассоциации, работает на чем-то едва уловимом.
Почему я назвал этот вид экранизации спорным? Потому что часто определить умышленную имитацию или случайное совпадение не представляется возможным. Скажем, имитировал ли Кристофер Нолан романы Филипа Дика (в первую очередь «Убик») в своей картине «Начало»? Ориентировался ли Джордж Лукас на «1984» Джорджа Оруэлла при работе над своим дебютным фильмом «ТНХ-1138», а может быть даже имитировал Замятина? Насколько плотно серия «Безумный Макс» Джорджа Миллера соприкасается с романом Роджера Желязны «Долина проклятий»? Ответить на эти вопросы уверенно нельзя даже при довольно наглядном сходстве кинематографического произведения с соответствующей литературой.
Тем не менее, имитация — чрезвычайно интересный и сложный способ обработки литературного материала. Он требует от сценариста и режиссёра во-первых, больших способностей в вопросах стилизации материала; во-вторых, достаточного профессионального уровня, чтобы успешно строить собственные конструкции на основе прочитанного; в-третьих, конечно, высокого уровня культуры.
Итак, мы сумели определить, что такое экранизация по своей классификации. Вне всякого сомнения, виды отделены друг от друга весьма расплывчатыми границами. Однако важно было уяснить, что экранизация — это далеко не во всех случаях механический перенос текста произведения на экран. Это куда более сложная и ответственная работа.
Теперь, когда мы более или менее разобрались, следует поговорить о практическом применении понятия экранизации.
В первую очередь литературная основа в том или ином виде может быть эффективным помощником для режиссёров, либо еще не совсем уверенных в собственных драматургических навыках, либо вообще не пишущих. Экранизация при данных обстоятельствах даёт огромную свободу действий — история человечества накопила за тысячи лет великое множество литературных источников. Правда, существует также проблема «экранизируемости» того или иного произведения — впрочем, это тема отдельной статьи.
Нередко некий писатель оказывается очень близок режиссёру по духу — общий круг проблематики, мировоззрение или ещё что-либо. Почему бы в этом случае кинематографисту не взяться за экранизацию? Вероятно, может получиться хороший фильм.
Но не стоит забывать и о целом наборе опасностей.
О непредсказуемой реакции зрителей-читателей уже было сказано. Может быть и такое, что книга будто поглощает собой режиссёра. В этом контексте приходит на ум «Побег из Шоушенка» или «Зелёная миля» — большинство рядовых зрителей прекрасно знает, что это экранизации Стивена Кинга, но многие ли из них назовут Фрэнка Дарабонта, постановщика данных кинокартин?
Наконец, в нашем суровом мире существует до известной степени жёсткое законодательство по авторскому праву. И всё хорошо, если самому писателю нравится идея сделать фильм. Но часты случаи, когда литератор требует слишком большую плату, или, же он вообще умер, причём меньше 70-ти лет назад, и правами на произведения обладают его родственники, преследующие коммерческие интересы. Предостерегаю всех от халатного отношения к этому утомительному юридическому вопросу — на опыте многих коллег знаю, как неприятно сталкиваться с последующими тяжбами (иногда они даже приводят к полной невозможности показывать фильм где-либо). Опять же, статья по своему объёму не позволяет говорить об этом более подробно.
Сам я в период создания фильма «Кусок мяса» не знал практически ничего из того, что сейчас здесь изложил. Это было самое начало второго года обучения в университете, и задание сделать экранизацию исходило от мастера курса Виктора Ивановича Бутурлина без каких-либо пояснений. Я взялся штудировать литературу бессистемно, можно даже сказать, вслепую — и огромной удачей было наткнуться именно на рассказ Лондона. Он соответствовал моей любви к повествовательным, но жёстким и мужским историям. Понимал ли я, каким путём следует адаптировать материал? Скорее нет. Я принимал решения интуитивно и, иногда, при помощи преподавателя. Обстоятельства сложились так, что автор рассказа, Джек Лондон, умер в 1916-м году, и у меня не могло возникнуть проблем с авторскими правами.
Но скорее всего, если бы я знал то, что знаю сейчас, фильм мог получиться более интересным, изобретательным. Может быть, я смог бы глубже проникнуть в суть автора или, наоборот, раскрыть через постановку те или иные собственные черты. А возможно, и вовсе выбрал бы иной литературный первоисточник.
Так или иначе, мною был получен ценнейший опыт, без которого в дальнейшем творческом развитии мне было бы сложно обойтись. Потому я желаю и другим пройти ту же школу экранизации, и не только обрести те же навыки, но и достичь куда более внушительных высот.